Про Лябовь
Захотелось мне вспомнить о любви. И поговорить о ней. Повспомнинать. О любви.
Даже нет, не так. О Любви.
У меня она приобрела женское лицо. И, как пишут, в старых романах -
пришла совсем нежданно.
У нее были потрясающе-пронзительные рыжие волосы, зеленые глаза и пирсинг на
языке. А еще идеальная фигура и идеальная
грудь. Она любила мини-юбки, сыр с плесенью, твердый сервелат, виски с колой
и секс. Пожалуй, у нее я самым необычным
образом узнал номер телефона.
Тогда было лето. Август. Я поехал на встречу к поставщикам, а потом заглянул
в туристическое агенство неподалеку, с целью
узнать и прикинуть стоимости билетов на смолет в осенний отпуск. Она работала
там секретарем. Покурили на крылечке,
посмеялись, и решили вечерком погулять немного после работы. Мы обошли половину
кофеен города. Мы пили коктейли, кофе и
разговаривали, о всяком, о насущном и несущественном. Мы часа полтора искали
в разных магазинах пиво. Я пью черное и густое
ирландское. Она искала белое, с апельсиновой цедрой. Уже заполночь, найдя и
выпив пива, уже наговоришись и чувствуя друг
друга старыми знакомыми - мы приземлились в одном ресторанчике.А потом, когда
объелись чего-то очень вкусного сидя на
скамейке в каком-то дворе - мы обнимались и смотрели на звезды. На мне была
лишь тонкая рубашка, а ночь выдалась прохладной,
мы ощутимо озябли. Неподалеку трое подрастающих молодых людей, размахивая пистолетом
с глушителем, вымогали у случайного
прохожего деньги и личные вещи, Аромат ее волос кружил мне голову, и тут я понял
что нельзя сейчас так просто попрощаться и
пойти по домам. В такси, по пути ко мне домой, играла музыка. Мы весело радовались
теплу, а она обещала разбить мне нос,
если я позволю себе приставать к ней. Мы лежали под одним одеялом, рассказывали
что-то смешное друг другу, на ней была моя
огромная черная футболка, на которой красными буквами было написано что-то по-немецки.
За окном начинал брезжить рассвет, а
в подсвечнике начинала трепетать огонек, уже угасающей свечи. Соседи начинали
просыпаться от грохота моей кровати и ее
криков. Мы стояли на лестничной клетке и курили. Она смущенно глядела на меня,
иногда забывая затягиваться сигаретой и пили
чай из больших кружек.
Она слегка посапывала под моим боком, напоминая мурлыкающего котенка. С тех
пор я ее так и называл. Я одевался, чтобы ее
проводить. Взял в руки ее мобильник. Набрал свой номер, определитель моего телефона
работал, я сохранил определившийся ее
номер. На улице было солнечно, был какой-то праздник, народ гулял, веселился,
а мы с улыбающимися лицами обнимали друг друга
на скамейке. Наше первое свидание длилось почти тридцать часов.
Я доверял ей, а она доверяла мне. Она оправлялась с подружкой составить компанию
на ее свидании и я был уверен что она
будет мне верна. Я ехал к черту на кулички, в отдаленный район города с приятельницей
и пил там пиво до утра оставаясь с
ночевой - и она доверяла мне. Я попросту не мог изменить ей. Так человек, впервые
попробовав лазанью, навсегда откажется от
еду в закусочных.
Я заметил, что у меня начинается и творческий и жизненный подъем. Так потрясающе
было это ощущать. Мы просыпались утром,
ехали завтракать, кофе, сигарета, ее поцелуи. Провожал ее на работы и ехал в
офис. Порой она приезжала ко мне. И охрана
долго не могла достучаться в двери моего кабинета в одиннадцать вечера.
Мы курили сигареты и выдыхали друг другу дым в легкие. Говорят, поцеловать курящую
женщину - это как облизать пепельниц.
Это верх идиотизма. Я люблю целовать курящих женщин. Я обожаю запах табака.
Не знаю, какой идиот облизал пепельницу, но как
заядлый курильщик могу сказать со всей уверенностью - запах окурков, ничего
не имеет с запахом табака, с запахом сигарет, и
со вкусом поцелуя курящей женщины.
Пусть тот, кто не курит, пусть тот кто никогда не курил, тот не поймет. Не поймет
что это такое... вдохнуть дым сигарет из
уст желанной женщины, когда она тебя целует. Многие таким похвастать могут?
Почувствовать вкусовую гамму табака, усиленную
женским поцелуем. И трепетание легких одновременно. От чувств. И от табачного
дыма, который ты вдыхаешь в этот момент.
И пусть кто-то мне скажет что это называется "облизать пепельницу".
Оближите. Сравните.
Я улетел в отпуск. Унося на спице царапины от ее ноготков, на губах вкус ее
губ, а уши до сих пор слышали ее шепот "Как же
я тебя люблю".
Потом все кончилось. Я получил от нее email. Ее крик души. Я был резок, я наговорил
много лишнего. Угрожал, умолял, просил,
требовал. Чувствовал, что во мне что-то рвется и уходит она с маленьким кусочком,
отрываемым от меня "по живому".
Я гулял по улицам. Вытирал с лица брызги от проезжающих рядом огромных грузовиков.
Пытался, с обычно присущим мне
оптимизмом, найти даже в этом хоть что-то выгодное и веселое и не мог. Только
и делал, что лелеял себя ложными надеждами.
Гулял по Парижу, отправляя ей СМС, и прикидывая, насколько пошло это - прыгать
от неразделенной любви вниз с Эйфелевой
башни.
А потом я снова звонил ей, по двадцать раз в день. И снова срывался, и снова
начиналось все по старому. Я пытался выяснить
отношения, которые давным-давно кончились.
Проклинал себя порой за то, что улетел. Да на кой черт сдалась мне эта чертова
Европа, не в первый раз тут и не в последний.
Ее не было в аэропорту. На это я даже не рассчитывал. Уборку дома я потом не
делал в течении месяца. Боясь наткнуться на
какую-то мелочь, оставшуюся от нее. Даже ходил в одном и том же пиджаке, опасаясь
достать из шкафа костюм и увидеть на
лацкане волос цвета бронзы с золотом.
Мне советовали забыть. Мне советовали вернуть. Мне советовали найти другую.
А ночью я просыпался, смотрел на женщину -
которая спала рядом, и понимал, что если она и пахнет моим гелем для душа и
мной - она не заменит мне ту, которая стала для
меня воплощением нежности. Не будет той, которую я называл котенком.
Черт возьми. Прошло уже пол года как мы расстались. Да и роман наш длился всего
полтора-два месяца. Я молод. У меня не было проблем с женщинами. Я оптимист,
но словно одержимость не позволяет забыть.
Сейчас я сижу в офисе. На столе перед окном. Задрав ноги в оранжевых тапках.
Ветерок. Свежий, весенний. Ноги обдувает. В голове легкая затуманенность от
алкоголя. Приятно. Слишком приятно. Черт меня дернул выкурить сегодня трубочку.
Аромат табака стоит до сих пор. Опять. В голове всплывает та же задача, над
которой я как-то задумался вот так же. Сидя на подоконнике в кабинете.
Затягиваюсь сигаретой. Дым уносит ветром из окна вглубь кабинета. Сзади раздается
легкий шум движения. Прикрываю глаза и снова затягиваюсь. Все точно также. Весенний
ветер. Аромат табака трубочного табака в кабинете. Послевкусие выкуренной трубочки
на губах. Сигарета зажата между большим и указательным пальцем. Кожей чувствую
тепло от горящего огонька. Шум человека, который подходит к тебе сзади. Тело
напрягается. Неужели возможна сказка. Неужели это произойдет снова. Нет. Шаги
слишком тяжелые и неповоротливые для ее гибкого тела. Трубочный табак чуть-чуть
не тот, тогда он был несколько мягче, из
свежей пачки. Язык хранит вкус выпитого пива, а не вина, которое мы
пили тогда. Ветер весенний. Насыщенный ароматами, влажный, пахнет свежим солнцем.
А тогда он был весенним, потому что весна для меня наступила в сентябре.
Сзади ко мне подошел человек. Я открыл глаза, чувствуя, что сказка окончательно
улетучивается.
Стоит коллега и улыбаясь мне говорит "Макс, а давай по пивку!".
Сказок не бывает. Прошлое не вернуть. Прошлое не забыть.
Если это не была Любовь, то я не знаю что назвать Любовью.